В сумеречную погоду, когда царит безветрие и море недвижно застывает, невозможно различить линию горизонта. Все сливается воедино. Тебя словно накрыли куполом. В сердцевине морских и небесных вод ты надежно отделен от суетного мира. Там где-то за дождевой завесой осталась беспокойная земля. Тишину нарушают лишь легкие всплески прибоя. И вот из этой завесы как снежные хлопья сыплются горластые чайки. Миг и они исчезли. И опять пронзительная тишина. В ней, лишенный слуха и голоса, ты словно возвращаешься в материнское лоно. Ты понимаешь, как ты мал и незаметен. Ты беззащитная рыба, замершая на дне аквариума. Тебе хочется всплыть. Солоноватый морской воздух наполнит твои легкие. Еще немного – и ты закружишься в дождевом пространстве и звонким криком возвестишь о себе миру.
ОДИНОЧЕСТВО
Прозрачно безоблачное небо сентября. Море тяжелое, темное, но все еще сохраняющее летнее тепло. Призрачные тени деревьев наползают на береговой песок. Перезрелые яблоки скатываются с обрыва. Но еще почти нет желтых листьев. Море ровное и гладкое вдали, у берега вздымает волны прибоя. В ложбинах, среди дюн, где совершенно нет ветра, можно ощутить сколь еще тепло и щедро солнце ранней осени. Можно даже загорать. Наверстать то, что не успел в это утомительное лето, не оставлявшее свободных дней. Осенний загар не смывается так быстро, как летний. Он ровный и словно дан тебе от рождения. Будешь мулатом, нынче это модно. Кожа лоснится и переливается коричневым блеском. Песок легко скатывается с нее от малейшего твоего движения. Что может быть чище песка в дюнах. Никого вокруг. Непуганые птицы затевают прощальные пересвисты. Тебе нужен всего лишь один день, чтобы побыть наедине с самим собой. День, посвященный молчанию. Молчание сберегает слова, сохраняет их для бумаги. В зимние ночи эти слова будут проявляться на бумаге, можно будет выстроить их, подобрать одинаковый цвет как на гранях кубика-рубика, заставить тех, кто будет читать эти слова, сопереживать тебе и видеть как одиноко человеку, затерянному среди дюн. Пусть думают, что одиноко. А ты совсем не одинок даже среди самых дальних дюн, куда не доносится шум моря. Ты погружаешься в тишину, в которой становится слышно, как поют песчинки и шелестят крылья бабочек. В зеленой полосе ельника, подступающего к дюнам, прорастают грибы, ты слышишь, как они чмокают в ожидании дождя, это их поцелуи открывшемуся небу. Вдалеке, в просвете между дюн, взблескивает море. В окаймление песка, оно застыло картиной в бронзовой раме. Одинокий сборщик янтаря появился неожиданно на этой картине, с суковатой палкой в руке, в водолазном костюме. Не хватает только шлема. Появился на мгновение и исчез. А возможно, он просто рожден воображением. Человек, жаждущий одиночества, на самом деле ведь ищет встреч с другими людьми. Он хочет поведать им о своем одиночестве. Собеседника можно сотворить для себя. Вот появились на небе первые перистые облака. Это карета катится по склонам дюн. Колеса застревают в песке. Царевна-лягушка выпучивает глаза. Лук легко можно смастерить из ветки дерева, тетива – резинка, стрела – авторучка. Выпускаю ее на лист белой бумаги. Бумагу засыпает песок. Облака тают вдали. Небо наливается голубизной и постепенно эта голубизна становится синевой, сливается с морем. И никаких карет.
