Её вершина
Каждое утро Катрина глядит наверх.
Там, высоко, на обрывистых снежных кручах,
клюв ледоруба крошит вековую твердь,
люди мужают, становятся чище, лучше.
Около дома Катрины альпийский рай –
озеро, туи, газон… далеко до трассы.
Тихо. Безветренно. Скоро спадёт жара,
выкатят кресло с хозяйкой на край террасы.
Адские боли ушли, но остался ад:
некогда сильные ноги теперь – как плети.
Память Катрину упрямо зовёт назад:
руки скользят, обрывает верёвку ветер…
Лунной дорожкой бежит по воде тоска,
прячется в дымке подножье крутого склона.
Сидя в коляске, попробуй до звёзд достать,
глыбу огромной мечты в одиночку стронуть.
Ангел-хранитель подсмотрит сегодня сон –
он у Катрины цветной, бирюзово-синий:
ветер, ущелье, всё тот же отвесный склон...
Ей наконец удалось покорить вершину.
Скрипочка будет петь
Венечке Левину будет в апреле семь.
В старом потёртом футляре он скрипку держит –
Дедушка, мама и папа играли прежде…
Веня – скрипач, в остальном он такой, как все.
Шустрые глазки сквозь линзы очков блестят,
Венина скрипка поёт, что мальчонка – гений.
Мама подходит серьёзно: всё дело в генах,
Папа, как водится, шутит, мол, знай места…
«Веня! С поребрика спрыгни!» – печётся мать.
Где там! Вдобавок сигает на лёд опасный.
Мнит ледоколом себя – он могучий «Красин».
Резвый мальчишка. Его нелегко унять…
В несколько месяцев всех обескровит смерть:
Хлеб из обойной муки – неважнецкий ангел…
Медные трубы – для тех, кто повыше рангом –
В память о Венечке скрипочка будет петь.
Путь домой
Придумал кто-то мудрый поезда…
Купе, стакан гранёный с крепким чаем,
гудок состава – длинный и печальный –
и ночи заоконной пустота.
Придумал кто-то целый день в пути…
Попутчица, назойливее мухи,
луна в окне стареющей краюхой
и скука, от которой не уйти.
Придумал кто-то мерный стук колёс –
надёжный ключ от временных порталов.
Прошедшей жизни груз водою талой
стремительно стекает под откос.
Придумал кто-то быстрый путь домой…
Майкоп, Воронеж, Серпухов, Кашира.
А время опоздавшим пассажиром
летит, как сумасшедшее, за мной.
