Поэт, прозаик, переводчик, художник, дизайнер, актёр и сценарист театрально-литературной мастерской «ЛитоСфера». Член Международного союза писателей «Новый Современник», Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь». Печатается в литературных журналах, сборниках и альманахах России, Беларуси, Украины, Польши.
Поэту Владимиру Высоцкому
Он не ведал запретов, не знал табу,
Не влезал ни в размер, ни в строй,
Ни на что не хотел променять судьбу,
Непонятный и неземной.
Не гордился талантом, а просто жил,
Превращал прозу жизни в стих,
Дергал больно за нервы людских жил,
Проверяя на прочность их.
Так горело внутри и до слёз жгло, –
Промолчать он не мог никак, –
Что душа вырывалась из хриплых слов
На свободу в его стихах.
Он не ведал запретов, плевал в лицо
И наотмашь словами бил.
Не святым херувимом, не подлецом
Он ушёл.
Но не долюбил…
* * *
ул. Герцена, 15 августа 2019 года
Алкоголик на улице Герцена,
Что ж ты, сволочь, всё время мне врал…
По инерции всё, по инерции
Жизнь твоя — кабаки да вокзал.
Заливая глаза по граммулечке,
Уверял: «Подожди — мол, — чуть-чуть,
И у нас будет праздник на улочке,
Всё вернём, лишь своё надо гнуть!».
Как в дыму сигаретном отчаянно
Ты ловил собеседника взгляд!
Неприкаянна жизнь, неприкаянна,
Ничего не воротишь назад.
Хмурил брови на лысой головушке,
Зло кому-то сквозь зубы цедил,
И плескалась обида на донышке
На себя и на весь этот мир.
Всё чего-то в горячке доказывал,
Мял до крови стакан, как тряпьё.
Кто бы как тебе жить не указывал,
Всё равно ты стоял на своём.
И, давясь несведёнными счётами,
Рвал тельняшку свою каждый раз.
А под ней — парашют с самолётами
И три слова: «Никто, кроме нас».
Алкоголик…
Нет, Подполковник на улице Герцена,
Обманул ты меня, обманул.
Резко сердце кольнёт по инерции,
И опять до утра не засну...
ЭЛЕГИЯ
Извините, как попасть в ощущение правильности этого мира?
Всё что придёт — важно.
Всё что прошло — не пустяк.
Крыльями птицы бумажной
Хлопаю ветру в такт.
«Счастье — удел немногих»,
«Что наша жизнь — игра!»,
«Страннику — мир по дороге»…
Сказано не вчера.
Яблоки из Эдэма
Чаще горьки на вкус.
Не ошибись в системе:
Тройка.
Семёрка.
Туз.
Не расплескать время.
В срок возвратить долг.
Наедине со всеми
Пел, а потом смолк.
Тихо ещё будет.
Громко — ещё не раз.
Кто не поймёт, осудит
Непостижимость фраз.
Глаз не укрыть влажных,
Свечку в руках теребя.
Ты и не жил даже,
Если не помнят тебя.
Всё что придёт — важно.
Всё что прошло — не пустяк.
Крыльями птицы бумажной
Хлопаю ветру в такт.
ОТПОВЕДЬ
Нет пророка в отечестве своем.
Евангелие от Матфея, 13, 57.
Забродила в умах человеческих
совесть с честью, а, может, вино.
Нет поэта в своём отечестве,
и не видно его давно.
Да и нужен ли он – доверенный
правды жизни и перемен?
Он в отечестве – преждевременный,
а скорее – ненужный всем.
Всё идёт по пути упрощенчества,
меньше думаешь – крепче спишь.
Нет поэта в своём отечестве,
сибариты и мыши лишь.
Век бессовестный. Приспособленчество
нормой стало давным-давно.
Нет поэта в своём отечестве,
а отечеству – всё равно.
Он – отвергнутый символ жречества,
молит люд вразумить небеса.
А поэту твердит отечество:
«если глуп, вразумляйся сам!».
Кто ж напомнит тебе, человечество,
Стих Матфея и Новый Завет?
Нет поэта в своём отечестве…
И пророка, похоже, нет…
Я ЛЮБЛЮ ЭТОТ ГОРОД…
Как и я, временами, он сам не похож на себя.
День за днём растворяются в нём разобщённые судьбы.
Я люблю этот город, который врастает в меня,
Он причастным ко мне, хоть на миг, хоть немного, но будет.
Холод зимних аллей, фонарей полуночных тепло,
В грустных каплях дождя и под синим безоблачным небом
Я люблю этот город, где столько воды утекло
С водостоков домов, у которых я был или не был.
Он рассвет зажигает, держа папироску в руке,
К аллергии на пробки и дым всё никак не привыкнув.
Я люблю этот город в его непонятной тоске
И в загадочной радости масок, обличий и ликов.
Этот город-картина, где рамка к картине – окно.
И пусть в каждом окне он иной, все картину узнают.
Я люблю этот город, написанный очень давно,
Но в портрете его, и сейчас, всех мазков не хватает.
Этот город-стекло, этот город-железобетон
В зазеркалье витрин день минувший по-прежнему видит.
Я люблю этот город за то, что дыша в унисон,
Он, как юный поэт, мне подскажет свой новый эпитет.
Он плывёт по реке предначертанным кем-то путём,
Непонятно куда и когда у него остановка.
Я люблю этот город, и, раз мы с ним вместе плывём,
Расставаться со мной ему будет, надеюсь, неловко.
Как и я, временами, он сам не похож на себя,
Раздолбай-шалопай и нахмуренный дядька-прохожий.
Я люблю этот город, но больше люблю в нём... тебя.
И от этого мне он роднее, теплей, и дороже.
