Человек въезжает в март
На обшарпанном трамвае,
К сердцу розы прижимая
В целлофановом кульке -
Он вдыхает аромат,
Как немой-глухой-незрячий.
Бог хитрит и солнце прячет -
Угадай, в какой руке!
Блекнут тени тополей
По обочинам разбитым.
В этой жизни он транзитом,
На билет не хватит дней.
Приключился юбилей:
Человек, как говорится,
Стал богаче лет на тридцать -
И на столько же бедней.
Человек идёт к дверям,
Уступив старушке место.
И его дыханье лестно
Розам, купленным в ларьке.
Он устал от января,
Но январь не отступает.
Бог хитрит и прячет память -
Угадай, в какой руке!
Человек спешит домой -
Позабывший адрес точный,
Вылетает на Восточной,
Замирает во дворе.
Как слепой-глухой-немой,
Воздух впитывает жадно.
Бог бормочет "ну и ладно!" -
И ведёт трамвай в апрель.
***
В сердцах сломав десяток копий,
К чертям сворачиваешь бой.
Минуты утреннего кофе -
Как повод встретиться с собой,
Пока на землю небо льётся
И тает снежная халва,
И не заплёваны колодцы,
И не замылены слова,
И мозг ещё не штурмовали
Отряды доводов стальных -
Лениво курят на привале
До новой внутренней войны.
И ожидаемой засады
Не обнаружено нигде,
И можно, выплеснув осадок,
Шагнуть из кухни в новый день,
Где, спотыкаясь, чертыхаясь,
Ключи сжимая в кулаке,
Любовь ведёт тебя сквозь хаос
На тонком алом поводке.
***
Одна. От дна отталкиваюсь - в свет,
Оставив под собой останки лодки.
Зима. Четыре-двадцать по Москве.
Короткий росчерк лайнера на взлётке.
Огнями ощетинившийся ёж
Лежит внизу, в туман себя укутав.
Масштаб любой проблемы познаёшь
На высоте в четыре сотни футов.
В бокале неизменного шабли,
Прозрачно-льдисты, истины застынут:
Пока не оторвёшься от земли -
Не воссоздать реальную картину.
А воссоздашь - и вмиг пройдёт запал
Делить на зло-добро, плохих-хороших.
Я просто соберу себя, как паззл
Из пены облаков и звёздных крошек.
Накал преобразуется в покой.
Все чувства - по ячейкам. Сделать выбор
Несложно между счастьем и тоской.
Сложнее - между курицей и рыбой.
