***
Ничего не поделаешь, время длится и после смерти,
Эти слова-слова, точки, тире, ответы,
Вот ты делаешь шаг, открываешь букварь, переходишь в третий,
Первая любовь и всё такое, и всё такое…
Знаю-знаю это твое «оставьте меня в покое».
Просто налили б водки, накрыли бы хлебной коркой.
Но тут такие дела, физика тянет жилы из слова,
В смысле паразитирует на языке, видишь – снова.
Ты говоришь – энтропия, я считаю, что сговор
Темных сил и т.п. ну, кто там это решает,
Яблоко не при чем – всякий подручный шарик,
Высунешь руку в окно и ноябрь нашаришь.
Так и творится мир с каждым случайным жестом,
Что бы произошло – нам до конца неизвестно –
Если бы бабочка та вовсе не тронулась с места.
***
Если ты спросишь о том, что я знаю о феврале –
Комната, книжная полка, чай на столе.
Знаю, как студит, кружится, хрустит, рассыпается снег,
Мысль переходит в явь, затеваясь во сне.
Пару слов подберёшь и бросаешь на произвол
Русской речи, с деревом спорит ствол.
Только войдёшь, привет и пора идти –
Ночь проглотила ломоть циферблата от двух до пяти.
Дальше – лишь тишина, не сдвинуть с места.
И хорошо, никому не друг, никому не-веста.
***
Длится зима над рекою, над домом, над лесом,
Вновь высотой искушает воздушный змей,
В зябкое утро гитарным созвучьем пролейся
И в стихотворную строчку мою протрезвей.
Нет тебе имени в наших убогих пространствах,
Так и останется в горле, жужжаньем сверля,
Но все равно веселись, дорогой, и здравствуй,
Тело твое, о котором узнала земля.
Если захочешь, будем смеяться и плакать,
Будто на свете бывает другая беда.
В жестах моих, улыбке, в шелесте платья
Нежность к тебе останется навсегда.
